Дончанка Яна Саркиц вяжет миниатюрные мягкие игрушки из обычных швейных ниток. Самая маленькая черепашка из ее коллекции помещается на ноготь руки. О необычном увлечении и о его пользе во время боевых действий мы и поговорили с Яной.
“На Путиловку поедете?”
Об увлечении Яны я узнала случайно, когда увидела змею на костылях на ее странице в социальной сети. Ничего настолько детализированного, аккуратного и миниатюрного среди изделий ручной работы я прежде не встречала.
Яна согласилась на интервью, но честно сказала, что живет на Путиловке и из дома выезжает редко.
“Приглашаю к себе. Приедете?” – поинтересовалась она.
Я согласилась. Дом Яны находится дальше шахты им. Засядько. В этом квартале сразу же бросаются в глаза побитые фасады жилых домов и магазинов, забитые листами OSB окна и балконы. Здесь нет ни одного целого здания.
“На эту улицу прилетало, туда прилетало. И сюда тоже”, – Яна показывает, куда долетали осколки снарядов все те пять минут, что мы идем от остановки к ее дому. – У нас тоже осколками крышу посекло. В последний раз прилетало 8 марта. Я как раз выскочила в магазин. Вернулась, а дома ждет сюрприз. Сейчас потише, вроде, но все равно иногда бывает очень громко”.
Талантливый человек талантлив во всем
В доме свежий ремонт, и это приятно удивляет. Значит, жильцы не собираются уезжать. Яна, похоже, догадывается, о чем я думаю, и объясняет:
– Здесь мы живем третий год. А до этого жили в квартире в Калининском районе. Сейчас там сын и невестка, а мы с мужем перебрались в родительский дом. Обещали его привести в порядок, вот и взялись бюджетно обновить интерьер, – делится Яна.
– Как Вы рискнули переехать в обстреливаемый район, да еще и вложили деньги в ремонт? – недоумеваю я.
– Я бы назвала это обновлением, а не ремонтом. Все, что вы видите, мы с мужем сделали своими руками: покрасили фасады мебели, сделали шкафы для мастерской, отреставрировали столы, стулья и старую швейную машинку. Все из подручных и бюджетных материалов. Уезжать ведь я никуда не собираюсь, делаю для себя. Война рано или поздно закончится, хочется жить в нормальных условиях.
Весь декор в доме – ее ручная работа. Тот случай, когда талантливый человек талантлив во всем: и старый стул отреставрирует, и ювелирно паутинку ножом вырежет.
“Наверное, это из детства. В нашей семье считалось похвальным что-то делать своими руками. Мама вязала. Папа и дедушка работали инструментами. У меня тоже всегда под рукой были карандаши и краски. Когда выросла, был длительный перерыв. Работа, беременность, быт, как это часто случается. К рукоделию вернулась только в 2012 году. Поняла, что тупею, что нужно себя чем-то занять между работой и бытом”, – рассказывает Яна Саркиц.
Миниатюры под лупой
Она начала с ажурных открыток, попробовала силы в лепке, сделала несколько кукол из папье-маше. Говорит, что ей все интересно: увидит в интернете образец и хочет его повторить. Так и пришла к детализации.
“Мне нравится мелкая кропотливая работа. Она требует терпения и усидчивости. Плюс просыпается внутренний азарт: смогу или не смогу? Бывает, что игрушка не получается. Тогда я ее оставляю на день-два или неделю, а после возвращаюсь и заканчиваю”.
Яна вяжет своих животных крючком и обычными швейными нитками. На одну игрушку тратит от четырех до десяти часов чистого времени. Чем она меньше, тем сложнее ее сделать: возрастает напряжение на глаза и руки.
“Руки у меня, к счастью, не дрожат, а вот зрение не очень. Глаза устают, – признается собеседница. – Поэтому я работаю под лупой. Оборудовала себе уголок и каждый день стараюсь хоть немного позаниматься творчеством”.
Три месяца назад это было маловероятно
– Скажи мне кто-то три месяца назад, что я сделаю игрушку, которая поместится на ноготь, я бы ответила, что это маловероятно, – призналась Яна.
– Но Вы сделали.
– Да, сделала. Моя самая маленькая игрушка – сантиметровая черепашка. Меньше уже вряд ли получится. Самая большая – чуть больше семи сантиметров. Шла от большего к меньшему и пришла. Детализация – это мое. Хочется, чтобы даже у миниатюрной собачки были уши, нос, глаза, хвост и косточка, – уточнила хозяйка дома.
“Я лежала две недели, уткнувшись в сводки”
Яна вяжет миниатюры не в мастерской, а в противоположной комнате, заняв часть журнального стола. Стол в мастерской пока пустует.
“Наша квартира в Калининском районе была на шестом этаже. Там, вроде, спокойно было в 2014-2015 годах и позднее, но весь горизонт на ладони. Видела дымок от разорвавшихся где-то вдалеке снарядов и думала, а вдруг прилетит сюда? Вдруг меня засыплет осколками стекла? Мой рабочий стол стоял под окном рядом с выходом на лоджию, – вспоминает собеседница. – Я начала замечать, что сажусь и не могу ничего сделать. День, два – в итоге период простоя растянулся на четыре месяца. И только когда я переставила стол от окна вглубь комнаты, работа пошла”.
В доме ситуация повторилась. По словам хозяйки, мастерская находится с уличной стороны, под окном. Пробовала делать игрушки в ней – не получилось:
“Когда в феврале этого года начались активные бои, я ничего не могла делать. Лежала с утра до вечера на кровати, уткнувшись в сводки разрушений и жертв. Так пролежала две недели. Усилием воли заставила себя встать и начать что-то делать. Походила по дому и нашла спокойный уголок. Я работала на одном конце стола, а муж – на другом. Миниатюры – единственное, что я могла создавать на этом крошечном пространстве”.
Куда я отсюда?
По словам Яны, ее увлечение помогает ей выжить в нынешних непростых условиях.
“Это успокаивает и отвлекает. Когда ты считаешь петельки, ты сосредоточен на процессе. Не бегаешь постоянно к телефону или компьютеру в поисках информации, где и что рвануло. Работаю я, правда, с приоткрытым окном. Если раскаты приближаются, то я быстро спускаюсь в подвал”, – поделилась она правилами безопасности.
Живя в небезопасном районе, буквально в паре километров от передовой, Яна Саркиц строит планы на будущее: ищет схему миниатюрной улитки, которая пополнит игрушечный зоопарк, подумывает о мини-токарном станке и о том, какие сувениры на нем сделает.
Сейчас в ее коллекции более пятидесяти миниатюрных игрушек, не считая других работ. У каждого зверя и куклы есть свой характер. Яна считает, что игрушки ее оберегают:
“Желтый мишка – мой талисман. Я с ним два года проходила. В руке или в сумочке носила. Иду и разговариваю с ним. Мне кажется, что он меня оберегал. Сейчас мишка занял место в шкафу среди других игрушек. Я-то почти никуда не выхожу из дома в последнее время”.
– Яна, почему Вы не уезжаете из города? – спрашиваю напоследок, хотя, кажется, знаю ответ наперед.
– Я не уезжаю не потому, что некуда, а потому, что не хочу. Я дончанка до мозга костей. Куда я отсюда?
Виктория Павлова
